სკოლის დირექტორის ჩანაწერები

Процветаете?

Обычный вопрос при встрече с отдаленным знакомым на улице: «Ну как там лицей «Ковчег»? Процветаете?». Процветаем мы или уже плодоносим? Но часто в этом вопросе читается подтекст: «Как, вас еще не закрыли?».

И второй вопрос: «Ну, а в какие институты поступают ваши выпускники?». Смысл вопроса ясен: «Ну, разве куда-нибудь можно поступить после вашей Школы!».

«А в каких институтах учатся ваши выпускники?» Все равно что у врача спросить: «А на каком кладбище лежат ваши бывшие пациенты?». Ясно, что все там будем… Но 11 лет жизни!

Детский сад — подготовка к Школе. Школа — подготовка к институту. Потом — поиск работы. А там не за горами старость. Пора уж о пенсии думать. А где жизнь?

Беда Школы — не в низких зарплатах и не в ЕГЭ. Беда в том, что Школа рассматривается родителями как подготовительные курсы в институт. Одиннадцатилетние подготовительные курсы.

Похвальное слово единому экзамену

ЕГЭ показал абсурдность того, что мы делаем в Школе.

Десять лет назад большинство родителей принимали за чистую монету все требования Школы: морфологический разбор, процесс перегонки нефти, координаты мыса Доброй Надежды. Все это пригодится в жизни, без этого нельзя стать образованным человеком… Сейчас достаточно беглого знакомства с тестами единого экзамена по любому предмету, чтобы понять, что это «не пригодится».

Теперь каждому ясно, что и тесты, и одиннадцатилетняя подготовка к ним — это не образование. Это условность, формальность и к этому надо относиться условно и формально…

ЕГЭ нанес серьезный удар по мифу о Советской Школе. И в этом его положительный смысл.

Раньше было проще. Слезы, домашнее задание по ночам, переписывание тетрадок.

Сейчас ясно: то, что Школа требует, — это не образование. Так зачем страдания и жертвы?

Пять минут демократии

Таня, 5-й класс, три года назад. На спецкурсе заканчивали какую-то тему, как-то не клеилось все, шло вяло, без энтузиазма. Последнее средство, чтобы взбодрить пятиклассников: «Ну, что мы будем делать: газету нарисуем или пойдем выступать в начальную Школу?».

Таня проснулась… Девочка, которая молчала на уроках, сидела с видом скучающим и безразличным — ожила. За эти пять минут обсуждения высказала несколько здравых соображений. Креатив! Такое обсуждение возвращает ребенка к действительности. Обычно на обычном уроке ученик спит-не спит: в полудреме, полусне, в режиме экономии энергии — а тут пробуждается.

Вот она, демократия. Не обязательны школьные парламенты и советы, президенты и конституции. Нужно только пять минут. Пять минут на каждом уроке — чтобы подумать вместе: что будем делать? как? зачем? Если б мы нашли эти пять минут, «трудных подростков» было б меньше…

Наблюдение в школьной столовой за детьми, доедающими третью добавку макарон с сыром

Дети, которые «не вписываются в Школу», любят покушать. У них хороший аппетит. А послушные дети часто страдают гастритом. Люди вообще делятся на две группы: послушные — кто «обломал себя» и «вписался». Непослушные — кто остался самим собой. Головная боль и другие болезни — следствие послушания. Природа не выдержала такого насилия.

Строгая Школа не страшна для троечника — у него иммунитет. Она ломает отличников — эти дети становятся жертвами манипуляций взрослых.

Мама Саши жалуется, что едут в Испанию, ребенок не хочет ходить по паркам и музеям, а хочет лежать на пляже. Для Саши это большой шаг вперед! Он изменился. Теперь он может честно сказать родителям, что хочет лежать на пляже. А два года назад говорил, что хочет ходить по музеям. И думал даже, что он действительно хочет ходить по музеям…

Рустам Курбатов
директор школы «Ковчег XXI»,
Красногорск